Вот интересно, что означает на самом деле слово «соблазн»? Или, во всяком случае, что оно означало в своем первоначалии? Искренне и глубоко мною почитаемый «Словарь живого великорусского языка» В. Даля на этот счет выдает весьма забавную информацию: «БЛАЗН (или блазнь) - …мана, морока, обаяние. Блазнить - … искушать, смущать, совращать, наводить на грех…». Вроде бы ничего нового. Но обратите внимание: речь-то идет не о СО-блазне, а просто о том, чтобы кого-то искушать, совращать и т.д. А вот приставка «со-» все решительно меняет, поскольку обозначает она обычно в русском языке некую совместность, одновременность действия – как, например, в словах «сотрудничество», «союз» и т.д. И тогда у нас возникает довольно любопытный поворот в разговоре о соблазне: соблазн – это совместное действие. Забавно, правда? В результате соблазненная сторона теряет право считать себя невинной жертвой, павшей под натиском чужих грешных стремлений. Чертовски обидно… Ну да ладно. Поскольку вряд ли соблазнитель и соблазненный читают эти строки совместно, поговорим о них по отдельности.
Итак, соблазнитель. Предлагаю все соблазняющие действия разделить на три категории: соблазни малый, средний и большой. Речь, разумеется, идет не о величине греха, содеянного в результате соблазнения – это вовсе не по моей части. Я подразумеваю масштаб целей, преследуемых соблазнителем. При малом соблазне эти цели вполне невинны - легкий флирт, в результате которого каждый из участников испытывает весьма приятное чувство единения с собственным полом – или вообще вспоминает о наличии у себя такового…. Не менее приятным результатом оказывается некое эротическое возбуждение, вовсе не предполагающее перехода к каким бы то ни было активным действиям по его реализации. В этом случае я, честно говоря, вообще не очень понимаю, можно ли подобное малое соблазнение вообще считать грехом. Хотя, конечно, если любое удовольствие – или, во всяком случае, стремление это удовольствие получать – считать грехом, тогда да…
Средний соблазн – дело другое. Целью такого соблазнения является заполучить конкретного партнера по вполне конкретным постельным действиям. Правда, и в этом случае лично я не вполне готова считать подобное деяние греховным или даже заслуживающим какого-либо порицания. Если уж люди все равно способны сексом заниматься, то целый ряд неудачных попыток поиска желающего того же самого партнера легко можно и пропустить. Зачем мучиться, если есть вполне конкретная особь другого пола, всеми силами показывающая свое намерение заняться тем же самым, причем именно с тобой?!
Разновидностью среднего соблазна, на мой взгляд, можно считать соблазнение уже действующего сексуального партнера. То есть между нами уже неоднократно все случалось, и по итогам происходившего я отнюдь не против повторения. Я совершаю некие действия, напоминающие моему партнеру об уже испытанных нами совместных радостях. В результате – если он, конечно, достигнут – партнер также об этих радостях вспоминает, и… Опять-таки – кому плохо?
И, наконец, большой соблазн. Тут все куда сложнее и непонятнее. Речь идет о ситуациях, когда женщина – почему-то чаще всего в таких случаях соблазняет именно женщина… - соблазняет с целью создания крепкой и дружной семьи. Тут для меня загадкой является практически все. Каким образом мужчина, павший жертвой подобного соблазна, должен догадаться, что у женщины есть еще какие-то планы, кроме постельных?! И даже если он догадается – из чего следует, что он немедленно должен к таким планам присоединиться?! Вполне можно представить себе некоего среднестатистического мужчину, который свято убежден: если женщина попыталась соблазнить его, то что ей помешает, ставши ненароком его женой, захотеть соблазнять кого-то еще? И зачем ему такая мина замедленного действия под боком?
Внутри такого – глобального – противоречия в случаях большого соблазнения существует еще одно, менее заметное, но не менее удивительное. Соблазняющая с далеко идущими намерениями женщина – как, впрочем, и соблазняющая с любыми другими намерениями – всячески демонстрирует именно те свои качества, которые имеют самое первостепенное значение именно для секса: объем и форму груди, изгибы тела, полуоткрытые губы, манящий взгляд… При этом почему-то ей мерещится, что за всем этим каскадом совершенно неотразимых – с эротической точки зрения – прелестей мужчина непременно должен умудриться разглядеть красоту ее души. Помилуйте, не стоит же забывать о запредельном торможении! Представьте себе: вы пришли на роскошный светский раут и видите перед собой огромный стол, который просто-таки ломится от гастрономического изобилия. Ну рассмотрели вы волованы с черной икрой – у вас слюнки потекли. Потом взгляд упал на заливную стерлядь – мама дорогая! Еще одно блюдо, еще одно… Сами понимаете, в какой-то момент желудок уморится восторгаться и вожделеть, и вы перестанете обшаривать жадными глазами все разнообразие кулинарных изысков. Вам вполне хватит простого вывода: голодной смертью вы сегодня не умрете, и ладно.
Так ведь и мужчина так же! Насмотревшись на ваши эротические достоинства, он благостно успокаивается при мысли о том, что у него совершенно точно имеется возможность свои потребности удовлетворить, и на все прочие составные части вашей привлекательности внимание обращать перестает. Ваши доброта, заботливость, терпимость и пр. остались за бортом его любопытства. Большая цель достигнута быть не может. Все это, может, тоже и не грех – во всяком случае, с моей психотерапевтической точки зрения, - но уж точно здравым смыслом (в отличие от малого и среднего соблазнов) не пахнет.
А теперь перейдем к соблазненным. Честно говоря, мне трудно представить себе человека, поучаствовавшего в малом соблазнении – читай: во флирте, - который имел бы по этому поводу какие-то претензии. В равной степени не удается мне вообразить и того, кто по итогам среднего соблазнения принял участие в конкретном сексуальном действии и получил соответствующее удовольствие. Нет, конечно, если рассчитывал он на один уровень удовольствия, а обломился ему уровень намного меньший – тогда да… Но ведь и тогда он будет злиться не на сам факт соблазнения, а на несоответствие рекламы качеству товара. Только тут уж все просто: кто ж в наше время верит рекламе?! Проверять надо…
И даже не слишком невинная – как мы уже договорились – жертва большого соблазнения способна быть в претензии по отношению к коварному соблазнителю или соблазнительнице только в одном случае: если ее первоначальные намерения никоим образом не предполагали ничего такого матримониального… Вот только что с приставкой «со-» делать-то?!