Вы не пробовали подсчитать, как часто в преддверии дня святого Валентина произносите слово «любовь»? Наверняка раз в десять чаще обычного, да? А что вы при этом имеете в виду?
Предполагаю, что у вас есть большое искушение ответить, что этого никто не знает. Однако если слово существует и повсеместно употребляется, то, скорее всего, что-то оно все же обозначает! Видимо, люди почему-то просто не дают себе труда понять, что же они подразумевают, произнося это невероятно притягательное слово.
А хотите, я рискну предположить, что именно вы называете этим словом? Предлагаю простой опыт.
Возьмите две аудио- или видеокассеты и представьте себе, что это – два человека. А теперь попробуйте каждую из них поставить на самую маленькую сторону друг около друга. Сколько способов поставить две эти кассеты друг относительно друга вы нашли? Один? Мало. И даже два – мало. Правильно, у людей есть только три способа общаться друг с другом.
Эти две кассеты могут стоять поодаль друг от друга, никак не соприкасаясь, - и это будет вполне точная модель отсутствия каких бы то ни было отношений. Что бы ни случилось с одним из них, для другого не изменится ровным счетом ничего.
Можно прислонить эти кассеты друг к другу. Чтобы сотворить такую конструкцию, вам придется основательно потрудиться, - зато в результате вы получите потрясающе точную модель того, что в обыденной жизни почему-то называется «настоящей любовью»! Два человека друг без друга просто жить не могут. И правда: ведь стоит убрать одну кассету, и у другой останется весьма небогатый выбор – либо тут же рухнуть «лицом» вниз, либо начать срочно искать еще какую-нибудь подпорку.
Замечали, как часто двое влюбленных – неважно, в книгах, на экране или в жизни – говорят друг другу: «Ты мне так нужен!»? Получается, что любовь – это просто потребность в другом человеке. Как вам это нравится?!
Вы, конечно, можете сказать, что очень даже нравится, и вообще – именно в этом и есть суть истинной любви… Вот только не стоит забывать, какой глагол образуется в русском языке от слова «потребность». Да-да, именно «употреблять»! Ты мне нужен – значит, я тебя употребляю.
Кстати, если уж вам удалось выстроить эту исключительно неустойчивую конструкцию из двух кассет, то вы наверняка обратили внимание на то, как мала площадь их соприкосновения – или, иначе говоря, контакта. Честно говоря, ни одну из кассет не слишком интересуют тонкости внутренней жизни «любимого» – достаточно, чтобы угол его наклона обеспечивал успешное выполнение им роли подпорки. Разве вам ни разу не приходилось, будучи влюбленной, терзаться ревнивой обидой на любимого человека за то, что он посмел пожелать побыть один вечер в одиночестве? Как это может быть – чтобы ему одному было лучше, чем нам вместе?! Значит, он любит меня не так сильно, как я его! Вот мне, например, никогда не хочется побыть одной…
Сопровождаются такие отношения, естественно, постоянной тревогой, взаимными претензиями и требованиями, обидами, разочарованиями… Ведь каждая из подпорок должна вести себя каким-то вполне определенным образом, чтобы обеспечивать устойчивость шаткой конструкции!
Но тогда что же такое – с точки зрения кассет, разумеется - настоящая любовь? Ответ прост: эти две кассеты могут стоять и совсем вплотную друг к другу – так, что между ними и просвета никакого не будет. Но при этом одну из них вполне можно будет убрать, - а другая при этом останется стоять, даже не шелохнувшись. Ее жизнь вовсе не стала хуже - она просто изменилась. Кто сказал, что счастье одного всегда хуже, чем счастье вдвоем?!
А уж как близко в таком случае можно подойти друг к другу! С точки зрения геометрии больше этот контакт и быть-то не может! Друг в друге интересно все – а не только угол наклона. Устраивает любое поведение другого – а не только такое, которое обеспечивает надежную опору. Зачем опора тому, кто стоит на своих собственных ногах?!
Ладно, скажете вы, про физику и геометрию взаимодействия кассет все понятно. У людей-то как это может выглядеть? Да очень просто!
Два человека, вполне способные и в одиночку быть счастливыми, вдруг по каким-то причинам решили постоять рядом. Каждый из них при этом ни на секунду не теряет своей самостоятельности – ведь слово «самостоятельность» означает всего-навсего умение стоять на своих ногах, разве нет? У каждого из них в любой момент есть возможность отойти в сторону, твердо зная, что оставшийся не станет несчастным и не покончит с собой, а продолжит вполне счастливое существование в новых условиях.
Нет в такой любви места ревности, зависти, обидам, взаимным упрекам и недовольству - ведь подобные отношения не предполагают никаких взаимных ожиданий. Что ты захочешь и сможешь мне дать – я приму с радостью (если мне, конечно, это будет нужно, потому что я вовсе не обязана брать все, что мне дают). А сердиться на тебя за то, что ты мне чего-то недодаешь, глупо - ведь все, что мне нужно, я в принципе могу и сама для себя сделать. Почему бы не назвать любовью такие отношения?!
Впрочем, если не хотите, можете не соглашаться. Я ведь не говорю, что это - правильный и универсальный ответ на извечный вопрос человечества о том, что же такое любовь. Мы же с вами сразу договорились, что этого никто не знает. Как говорил Джонатан Свифт: «Все ищут истину, но только Богу известно, кто ее нашел».
Просто все, что сказано, обладает одним существенным преимуществом перед другими представлениями о любви: в таких отношениях нет решительно никакого места для страданий. А раз все равно никто не знает точно, что же такое любовь, - что мешает исповедовать такое ее понимание, какое нам нравится?
Нет, если вам обязательно нужно пострадать, и без этого для вас настоящей любви быть не может - тогда конечно. Если Кармен, убитая ножом в сердце, отравившийся Ромео, заколовшаяся его ножом Джульетта, душитель Отелло и прочие мученики представляют для вас более привлекательный вариант любви – на здоровье. Я вас переубеждать не буду. Свобода воли – дело священное…