Странная штука – страх. В природе он существует как самое эффективное – и необходимое - средство самозащиты. Но человек не был бы самим собой, если бы вокруг этого уникального изобретения природы не нагородил бы кучу всяческих сложностей.
Вот например: бояться – это плохо. Нам с детства всячески доказывали, что смелость – добродетель абсолютная и непревзойденная. Но помилуйте, смелость вовсе не обозначает отсутствие страха! Долго ли проживет человек, лишенный чувства страха? Если совершенно не бояться шагать с десятого этажа, переходить автостраду на красный свет и бродить ночью по темным пустырям, то… Похоже, это уже не про смелость, а про что-то другое – может быть, про глупость, а может быть, про нежелание жить. А во всех прочих случаях извольте бояться – того, что действительно опасно.
Но если бояться всего?
Жила-была сорокалетняя женщина, которая боялась всего на свете. То есть она, конечно, как-то умудрялась существовать – закончила институт, вышла замуж, родила дочь, ходила на работу… Но все эти годы постоянно чего-то боялась - что экзамен провалит, что с работы выгонят, что муж бросит… Ее даже психиатры пытались лечить - от депрессии. И вот в один прекрасный день ее совершенно жутко изнасиловали. А через день – снова. Не возмущайтесь, оба эти дня оказались действительно прекрасными! Она впервые поняла, что такое настоящий, животный страх за свою жизнь, за физическую безопасность, – и каким-то загадочным образом куда-то подевалась и ее депрессия, и мучавшие ее всю жизнь страхи…
Очевидно, существует два вида страха. Один из них – полезный, охраняющий нас от реальных опасностей, другой – уберегающий от опасностей, которые могли бы существовать. И почему-то мы не так уж рвемся разбираться, какие из наших страхов вполне реальны и нас оберегают, а какие мы выбираем в своей жизни сами.
Может быть, для того, чтобы жить было интереснее? В самом деле, если эту значимую часть его жизни «ампутировать», то образуется пустое пространство – и чем его прикажете заполнять?
Конечно, предположение относительно страха как аттракциона кажется весьма спорным. Но это только пока мы с ним не разобрались поподробнее.
Представьте себе, что вы отчаянно боитесь темноты. Вы живете в самом что ни на есть захолустье, и поэтому после наступления опасного (для вас) времени суток вас на улицу палкой не выгонишь. Но вдруг у вашего ребенка внезапно поднимается температура, а лекарств в доме, как на грех, нет. Соседи не открывают – видимо, тоже чего-то боятся. Скорая в ваш район доберется неизвестно когда… В общем, другого выхода нет, кроме как идти в аптеку. Вы что – сошлетесь на свой нежно любимый страх темноты и никуда не пойдете? Или все-таки пойдете? То-то и оно.
Получается, страх над вами властен только до тех пор, пока не существует какого-то достаточно сильного «хочу», ради которого этот страх можно и преодолеть.
А вот теперь возвращаемся к нашему крамольному предположению. Как вам кажется, может ли быть неинтересной – или недостаточно интересной – жизнь, наполненная разнообразными желаниями, для осуществления которых вы делаете все возможное? Мне почему-то думается, что не может. Вот и получается, что страх актуален только тогда, когда ему не противостоит достаточно значимое желание. Но именно тогда и жизнь становится неинтересной!
Ни одно живое существо не рождается с точным знанием того, чего необходимо бояться. Мы все – от мышей до людей – рождаемся исключительно с готовностью хотеть. Неважно чего – но ХОТЕТЬ! Бояться мы учимся уже потом – на собственном опыте или на опыте наших родителей. Просто когда желания сильны – иначе говоря, когда человек умеет хотеть, - страх становится всего лишь разумной осторожностью, а во всех прочих случаях – хозяином нашей жизни.
Вы возразите: человек, может, чего-то и хочет, только он потому и не может этого добиться, что ему страшно!
Как бы не так.
Представьте себе: ребенок девять месяцев провел в уютной и безопасной материнской утробе, которая его нежно баюкала, кормила, поила и вообще делала для него все, чего он хотел – и вдруг начала изо всех сил сокращаться, делая его дальнейшее пребывание внутри мамы невозможным и выталкивая малыша наружу. Страшно? Немыслимо! А ведь ничего, справляется. Понятия не имеет, что дальше будет и куда он пытается выбраться – но лезет!
Так что когда человек чего-то очень-очень-очень хочет – бояться он не перестает, но делать все же начинает. Поэтому выражение «я чего-то очень хочу, но боюсь» с русского на русский переводится всего-навсего как «я этого недостаточно хочу».
Давайте посмотрим, как это выглядит в реальности. Человек, например, боится выступать перед большой аудиторией. Чего конкретно он боится? И зачем ему выступать перед большой аудиторией?
Каков бы ни был ответ на первый вопрос, на самом деле человек боится только одного – что он не будет безупречен. Где-то ошибется, где-то будет скучен, где-то проиграет более опытным ораторам…
А вот все возможные ответы на второй вопрос можно разделить на две большие категории. Одна будет про то, чего человек действительно по-настоящему хочет – так, что готов заплатить за это необходимую цену. А вторая – про всякие мелкие декоративные желания, неисполнение которых никак не сможет сделать человека несчастным.
Допустим, человеку нужно представить большой компании спонсоров и инвесторов проект, который лично он считает делом всей своей жизни. Убедит он слушателей – они дадут деньги на осуществление проекта. Не убедит – много лет напряженной работы пойдут псу под хвост. Подумайте сами, будет ли он бояться всего вышеперечисленного?
А вот если он выступает перед аудиторией исключительно по необходимости, или из желания произвести на нее впечатление (про которое сам не знает, зачем оно ему), или еще по какому-нибудь необязательному поводу – тут-то уже впору поволноваться и насчет возможных ошибок в речи, и насчет неубедительности интонаций, и насчет… Ну, словом, бояться он в этой ситуации может вволю – всего, что угодно.
В общем, как говорила моя бабушка, поищи, как хлеба ищут. Авось, и страх не таким страшным покажется…